Вечером я записывала наблюдения в тетрадь и решила спросить Найрина о том, что мы увидели в подземелье.

- Входи! – Сказал он изнутри, и я открыла дверь.

Найрин лежал посреди матраса, спиной на груде подушек. Его туловище оказалось растянутым и выгнутым дугой. Грудная клетка при этом запрокинулась в одну сторону, а живот – в другую, и между ними образовалась тоненькая перемычка, что наводило на мысль, что Найрин был довольно худой до того, как стал хроником. Оказалось, что помещение энергии у него было расположено ближе книзу живота: сейчас оно было чётко видно в виде крупного уплотнения, как бы валика под кожей, на его стройном туловище.

- Что ты делаешь? – Спросила я у него.
- Я расслабляю свой позвоночник так. Иногда это бывает нужно, особенно после долгой ходьбы. – Объяснил он.
- Хорошо, я пришла кое-что спросить. – Призналась я. – Что такое центрон?
- Ты не знаешь?

Нарин закинул ноги вверх, перебросив их через голову, и встал.

- Это такая разновидность пытки. – Сказал он с трудом. – Так люди мучили неуловимых. На нашей планете это исчезло пятьдесят лет назад.

Он снял с полки и протянул мне книжку. Она называлась «История Сине-Зелёной Кварты».

- Почитай, - сказал он, - здесь есть выписки из источников.

По его лицу и жестам я видела, что сам он не может со мной об этом говорить. Я поблагодарила его и вышла из комнаты, но потом вспомнила кое-что и хотела было снова вернуться. Заглянув в прозрачное окошко в двери, я увидела, как Найрин полулежит, опираясь спиной на гору подушек, и интенсивно разминает обеими руками свой живот. Судя по болезненному выражению лица, это не приносило желаемого удовольствия.

Тогда он встал, произнёс что-то тихо и достал из-за подушек пластмассовый шарик с бугристой поверхностью. Этот шарик он подложил себе под живот, лёг на него и начал перекатываться, делая вращательные движения тазом. Шарик при этом катался по животу, массируя его своими выступами. Я заметила, что наибольшее усилие он делает, когда шарик оказывается в области правого верхнего угла живота. В этом месте Найрин дополнительно прогибал спину, и шарик почти целиком вдавливался в живот.

- А!.. Х-х-х… А! Х-х-х… А! Х-х-х… - Найрин начал довольно громко вскрикивать каждый раз, когда шарик впивался ему в правую верхнюю долю живота.

Мне начало казаться, что ему больно. «Это ужасно» - подумала я и ушла к себе в комнату. Даже туда доносились крики и вздохи Найрина.


Весь следующий день я пыталась не обращать внимания на странное поведение своего напарника. Тем более, что с утра он вёл себя нормально – мне так показалось. Снова с улыбкой блаженства на лице массировал свой живот. Но его вздохи начинали меня пугать. Он ведь делал это даже при посторонних! Однако, неуловимые селения смотрели на него благожелательно, будто здесь ничего такого нет. Только мне сразу вспоминался тот шарик, и хотелось воскликнуть: «прекрати же, Найрин! Это неприлично».

Мы снова ходили в гости к Ликси. Её мать рассказала нам о том, какие обычаи были у неуловимых Кварты до того, как они начали питаться энергией, и что изменилось сейчас. Оказалось, что поменялось всё, даже появились новые праздники. День очищения, например, когда неуловимые обливаются энергией прямо во время дискотеки. Исчезли празднества по случаю сбора урожая. Энергия доставлялась в дом в любое время, по случаю необходимости. Иногда питались прямо из месторождения, черпая её рукой или втягивая губами.

- Я так мутировал, - вспомнил Найрин. – Просто гулял в лесу, и увидел месторождение. Следующее, что помню, - это как прибежали неуловимые из селения. Я тогда уже заканчивал пить. Стало очень трудно справляться с дыханием и пришлось перевернуться на спину, чтобы можно было расслабить мышцы. Я был очень напуган тогда. Я совсем не собирался ещё мутировать, даже не начинал готовиться к мутации.

Вдруг я почувствовал резкую боль: в глазах, в горле и в носу. Я зажмурил глаза, открыл рот, и тут же почувствовал, как что-то бурлит в горле. Я начал кашлять. Мне помогли перевернуться на живот. Он был очень большим, ещё больше, чем теперь, - Найрин обхватил свой живот руками, - весь заполнен энергией. Я думал о том, как устроиться, чтобы не сдавливать живот, и одновременно откашливал кровь.

У меня очень долго отходила кровь. Я часто захлёбывался ею, и кто-то помогал мне, массируя горло. Мне так повезло, что рядом оказались неуловимые, разбиравшиеся в мутации. Но, разумеется, не было никого, разбиравшегося в хроно-мутации. Тогда почти никто об этом не знал, наша КХМ появилась на Кварте гораздо позже. Так вот, когда у меня закончилось замещение, на животе осталось небольшое выпячивание, как бы узел, расположенный вдоль живота, сверху вниз.

Я сразу ощутил его, стал трогать, и его заметили другие. – Найрин прижал руку к центру живота. – Лучше бы я не привлекал к нему внимания, возможно, тогда мне дали бы выпить достаточно энергии. Но когда я сдавил выпирающий узел руками, я ощутил в нём болезненную пустоту. Мне захотелось выпить побольше энергии, просто инстинктивно, я снова припал губами к месторождению… Но меня оттащили. Все думали, что я и так выпил слишком много энергии: мой живот не спался окончательно. Они боялись, что если я выпью ещё, это принесёт вред. Они были уверены, что этот узел у меня на животе не должен быть, пытались вправить его руками. Это усиливало мой голод и неприятные ощущения.

И тут у меня началась адаптация. В этот момент кто-то как раз надавил мне на узел. Я ощутил резкую острую боль, закричал и начал с шумом втягивать в лёгкое воздух. У меня были спазмированы все мышцы в дыхательных путях. Дышать было очень тяжело. Слава Коту, все перестали трогать мой живот и начали помогать с дыханием. Я чувствовал сильное жжение во всём теле. Мне подложили какой-то мягкий валик под грудь: это облегчило дыхание. Я смог пережить мутацию.

Я записала весь рассказ себе в тетрадь. Остальные слушали и, наверное, вспоминали, как это было у них. Ну, кроме маленьких.

- Но ты сказал, что тебе не дали выпить достаточно энергии. – Сказала я. – К чему это привело? Что случилось дальше?

Найрин сжал губы.

- Ну, это уже будет рассказ не о мутации энерготрофности, а о хроно-мутации. Ты уверена, что тебя это интересует?
- Конечно! Мне очень интересно.
- У него было воспаление кондинантной трубки. – Сказала тут Ликси.
- Да. – Пожал плечами Найрин. – Я недолго спал после мутации. Мне не хватало энергии. Я выжил, но тот узел, который стал заметен после стадии замещения,.. он совсем спался, стал будто пустым внутри. Его стенки проваливались, если нажать на них рукой. Мне очень хотелось выпить энергии. Но мне давали немного, только чтобы смочить горло. На следующий день узел стал болезненным и напряжённым. Он весь сморщился, осел, кожа пошла складками.

Мне давали энергию, я пытался её пить, но не мог. Меня мучил очень сильный голод. Когда я напивался, у меня раздувалась кондинанта. Она давила на лёгкое, на рёбра грудной клетки, становилось трудно дышать. Я лежал на левом боку, чтобы компенсировать давление, открывал для дыхания рот. Энергия не проходила дальше.

Этот узел был на самом деле выпячиванием моей кондинантной трубки, перетянутым с двух концов. От высыхания оно воспалилось, места перетяжек, как и все ткани внутри, загрубели и совсем перестали пропускать энергию. Я умирал от недостатка энергии. – Найрин опустил голову. – Но потом мне вставили катетер в воспалённый участок трубки и начали смачивать его изнутри энергией. Другой катетер ввели в последующий участок кондинантной трубки. По нему энергия свободно проходила, и я таким образом смог питаться. Пришлось вводить энергию отдельно в три изолированных участка моей фюели.

Так я снова выжил. Стенки узла постепенно расправились, он наполнился энергией, стал очень крупным. Потом восстановилась эластичность в местах перетяжек, и катетеры стало можно снять. После этого моё помещение формировалось нормально.

- Найрин! Ты столько пережил… - Я едва не плакала после такого рассказа. – Обычно неуловимому нужно выжить только во время мутации, а тебе пришлось выживать два раза! Неужели хроническая мутация – это так тяжело…
- Нет, на самом деле совсем не тяжело, - улыбнулся Найрин виновато. – Когда хроно-мутация проходит нормально, то это не тяжелее обычной. И потом всё развивается безболезненно, безо всяких воспалений. Просто мы тогда ничего не знали. – Он оглядел поникшие лица. – Сейчас незачем волноваться. Смотрите, тот узел превратился в совершенно нормальное помещение энергии! – Он продемонстрировал всем свой живот, выпятив его и обхватив руками.
- Можно потрогать? – Попросил один из малышей.
- Конечно.

«Ну вот, - подумала я, чувствуя, что меня начинает мутить, - опять начинается. Вся эта суета вокруг живота». Пока неуловята восхищённо лапали живот Найрина, я вышла на улицу.

© Fenix Antureas Pantanie

...Назад Дальше...
К содержанию